Евгении Суриной из Сегежи не позавидуешь: она купила квартиру, в которой, как оказалось, пожизненно может проживать посторонний человек. Последние полгода для женщины превратились в сплошной кошмар с угрозами и судами. И оказаться на ее месте может любой, кто задумывается о покупке жилья.
О том, чтобы расширить жилплощадь, семья с тремя детьми задумалась в июне прошлого года. Для того, чтобы юридически все прошло грамотно и безопасно, Евгения обратилась к профессионалам.
Покупатели на их двухкомнатную квартиру нашлись достаточно быстро, а вот подходящую трешку пришлось поискать. Кто бы знал, чем потом им эта находка аукнется.
— Квартира была в очень плохом состоянии, но мы сторговались, — вспоминает Евгения. — Мне сообщили о том, что в ней прописан человек, но он пьет и ему ничего не нужно, он не будет никуда ходить и возиться с какими-то выписками. Я много раз просила нас с ним состыковать, но мне говорили, что его не найти: он где-то бухает, в этой квартире не бывает, и трубку не берет. Всегда ссылались на это.
По словам женщины, в агентстве ее уверяли, что это просто прописка, и, если мать этого человека после продажи квартиры не поспособствует тому, чтобы он выписался, Евгения, как новый собственник, быстро сделает это через суд.
— Я начала читать про такие ситуации в Интернете и наткнулась там на истории с приватизацией, — рассказывает сегежанка.
По закону, у отказавшегося от приватизации сохраняется право на пожизненное проживание в квартире, несмотря на смену собственников. И он может въехать в помещение в любой момент.
— В агентстве меня заверили, что факта с отказом от приватизации не было. Что они все проверили, — говорит Евгения. — Когда я потом прибежала ругаться и спрашивать, как так могло получиться, они просто пожали плечами.
***
О том, что Николай имеет законное право проживать с Евгенией в одной квартире, женщина узнала только через четыре месяца после покупки.
— У нас в договоре было прописано, что у него есть две недели на то, чтобы выписаться, и что мать должна этому поспособствовать. Когда этого не произошло, я обратилась в суд, — рассказывает Евгения.
На суде-то она и узнала всю правду.
— И мать его ведь ничего не сказала. Она же не могла этого не знать? — недоумевает женщина.
По словам Евгении, через какое-то время после того, как выяснилась правда, ей позвонила одна из менеджеров агентства недвижимости и сообщила, что за выписку из квартиры Николай хочет 500 тысяч рублей. А позже начал названивать и сам мужчина.
— Он звонит и говорит, что придет к нам жить. Что я должна отдать ему ключи. Что он меня отсюда выживет, что приведет сюда кучу цыган, и так далее, — рассказывает хозяйка квартиры. — В какой-то момент он меня так запугал, что я уже пошла оформлять кредит на эти 500 тысяч. Но в прокуратуре меня отговорили. Я могла лишиться денег, так и не добившись его выписки. Он же не просто хотел, чтобы я ему эти деньги отдала. Он хотел, чтобы квартиру в аварийном доме, которую купила ему мать, продали, я бы добавила к вырученным деньгам 500 тысяч рублей, и мы купили бы ему хорошую квартиру.
Звонки от Николая, говорит Евгения, продолжаются по сей день:
— И мне страшно. Детям запрещено подходить к дверям, заходить в квартиру, если рядом кто-то есть, оставлять открытыми двери и окна. Квартира пустой не остаётся. Как нам жить дальше?!
Заявления в полицию и прокуратуру, по словам женщины, ни к чему не привели. Признаков мошенничества стражи порядка не увидели.
Возможно, в любой другой ситуации выходом из положения стало бы расторжение сделки, но к тому моменту, когда в суде выяснилась «особенность» прописки Николая, Евгения уже сделала в этой квартире ремонт в половину ее стоимости, а цена недвижимости на рынке увеличилась в несколько раз.
***
Евгения подала в суд иск к агентству недвижимости. Письменно договор между ними не составлялся, но оплата услуг была. За то, чтобы всех этих проблем у нее сейчас не было, женщина заплатила 34 тысячи 500 рублей.
— Не могу даже объяснить сейчас, почему не было письменного оформления. И почему я про это не спросила. Просто после того, как были завершены сделки, я отдала им наличными эти деньги, — говорит Евгения. — Но они и не отрицают, что оказывали мне услуги.
Через суд женщина хочет вернуть деньги, заплаченные агентству недвижимости за услуги, а также взыскать 500 тысяч рублей, которые «требует» с нее Николай, и моральный ущерб.
— То, что она написала, там половина — недостоверная информация (по всей видимости, имелся в виду пост Евгении в социальной сети «ВКонтакте», который она опубликовала, решив придать огласке произошедшее, — прим. авт.), — сходу заявила нам менеджер агентства, когда мы позвонили, чтобы узнать, как такая история могла произойти.
Впрочем, объяснять, с какой именно частью рассказа риелторы не согласны, девушка не стала. Она заявила, что ничего комментировать нам в их конторе никто не будет, и поспешила завершить разговор.
***
Если забыть об агентстве недвижимости, и о качестве его работы, все равно, остается вопрос — как такая продажа в принципе могла состоятся? Бывает, что собственники продают квартиры с давно покинувшими их стены родственниками, но Николай-то продолжал в ней жить.
— Когда эту квартиру продали, я сидел дома. И вот ко мне приходят непонятные люди. Открывают дверь. Я говорю: «В смысле? А вы кто?» На что слышу ответ, что это теперь их квартира, — вспоминает мужчина. — Я говорю: «Секундочку. Что-то я вообще не понял». После этого были вызваны сотрудники полиции… Мне разрешили только переночевать. Но я не стал ждать завтра и просто ушел. Представляете?
Нет. Мы не представляем. Ни то, что должен был чувствовать он, узнав о новых владельцах квартиры. Ни то, что должна была чувствовать Евгения, которой нужно было либо выгнать незнакомца на улицу, либо начать жить с ним под одной крышей. Чисто по-человечески, в этой ситуации жалко обоих.
По информации, которой обладает Евгения, мать Николая, продав ей квартиру, купила жилье и себе и сыну (целью продажи как раз было разъехаться). Но Николай уверяет, что ни о какой квартире даже не слышал:
— Мне никто ничего не предоставил. Я — БОМЖ. Мне негде жить. Я живу на улице. Благо, у меня есть друг, который сейчас пустил к себе на дачу…
На наш вопрос, почему он требует деньги от людей, которые честно купили свое жилье, а не от матери, которая продала его вместе с квартирой, Николай ответил, что «ее для него больше не существует». Да и деньги, говорит мужчина, ему не нужны.
— Я не требую у Евгении денег. Я прошу ее меня понять правильно, и говорю, что я либо заезжаю обратно в свою квартиру, либо пусть она покупает мне квартиру. Вот и все. Я не настаиваю ни на каких суммах, ни на каких деньгах…
Если вспомним о том, как изменился рынок жилья, Евгения никогда не сможет выполнить требования Николая. Потому как речь идет уже явно даже не о 500 тысячах рублей.
***
Возможно, мать Николая никого и не собиралась обманывать. Она вообще могла не знать о том, что отказавшиеся от приватизации имеют пожизненное право проживания в квартирах. То, что продавала без его ведома и согласия, — конечно, неправильно, но мы же не знаем, что толкнуло женщину на этот шаг.
А вот то, что профессионалы допустили такую ситуацию — и удивляет, и возмущает одновременно. Не проверяли? Не смогли раздобыть информацию? Так у собственников приватизированных квартир есть документы, в которых указано, кто участвовал в приватизации, а кто от нее отказался. Мать Николая утеряла эти документы или их у нее никто не спросил? В первом случае при обращении в орган, который оформлял документы на приватизацию, или в Росреестр она без проблем получила бы документ с необходимой информацией. Почему же такой бумаги не оказалось у тех, кто занимался продажей ее жилья? Почему не предупредили Евгению об отсутствии уверенности в том, что прописанный в квартире человек не имеет на проживание в ней пожизненное право? Вопросов, конечно, очень много. Возможно, суд найдет на них ответы.
— При покупке квартиры нужно очень тщательно проверять всю подноготную, «ab ovo», кто зарегистрирован в квартире, почему его нельзя предварительно выписать, и в договор должна быть включена норма об обязательстве продавца обеспечить освобождение квартиры от регистрации или денежной компенсации и т. д., — говорит юрист Сергей Казаков. — Покупка квартиры с зарегистрированными в ней людьми — действительно общая практика, но в данном конкретном случае нужен был нормальный юридический анализ. А риелторы очень часто его только имитируют, хотя берут за свою «работу» более чем ощутимые деньги. В Петрозаводске за самую простую сделку берут не меньше 50 тысяч рублей, но солидные фирмы хотя бы какие-то гарантии дают, и действительно проверяют объект и участников. В Сегеже, видимо, вообще не напряглись.
А чтобы напрягались, прежде всего, должен быть заключен письменный договор с четко прописанными обязательствами.
Мы будем следить за развитием событий.
