Год назад в деревне Судалица Олонецкого района под завалами «заброшки» погиб 15-летний подросток. На мальчика обрушилась стена здания бывшей совхозной фермы, в помещении которой ребята проводили время. Власти на трагедию, конечно, отреагировали. И собственника здания нашли, и снос опасного строения обещали организовать, и семье погибшего помочь. Но что-то пошло не так.
По информации главы республики Артура Парфенчикова, на тот момент в единый реестр руинированных объектов в Карелии были внесены 806 строений, 75 из которых находились как раз на территории Олонецкого района (12 из них тогда уже снесли). Но здания в Судалице в реестре не значились.
— В срочном порядке — до конца мая (2021 года — прим. авт.) — провести работу по выявлению руинированных объектов на бывших совхозных полях. Установить собственников и провести с ними работу по сносу небезопасных строений в добровольном, а в случае отказа — в принудительном порядке, — строго написал у себя на странице в социальной сети «ВКонтакте» глава Карелии Артур Парфенчиков.
Следственный комитет Карелии даже возбудил уголовное дело по статье «причинение смерти по неосторожности». И, казалось, что скоро и виновных накажут и опасность, хоть и поздно, но все-таки устранят. Ключевое слово во всей этой истории — «казалось». Шли месяцы, а родные погибшего парнишки не видели никаких подвижек.
— Все молчат. Прокуратура проводила проверку, Следственный комитет возбудил дело, но они до сих пор молчат. Помогите узнать о результатах проверок и наказании виновных, — попросила в марте этого года депутата ЗС Р К Эмилию Слабунову бабушка погибшего подростка Людмила Шлямина.
Эмилия Эдгардовна обратилась с соответствующими запросами к губернатору республики и руководителю СУСК РФ по Р К Евгению Швецу. Так выяснилось, что уголовное дело прекращено еще в декабре прошлого года.
На фоне этого ответ заместителя Парфенчикова — Татьяны Игнатьевой и вовсе выглядел обычной отпиской. Она сослалась на то, что вопросы, связанные с расследованием и наказанием виновных, не входят в компетенцию главы республики, так как «вмешательство высшего должностного лица и органов исполнительной власти субъекта РФ в деятельность органов следствия законом не допускается». Какое вмешательство? Нет ведь ничего. Не во что вмешиваться. Следствие закончилось ничем. А проверок органов власти по факту гибели ребенка, похоже, просто не было. Иначе объяснить эти отписки невозможно.
Примечательно, что объект, на котором погиб мальчишка, вдруг стал бесхозяйственным. Честное слово, Татьяна Игнатьева так и написала Эмилии Эдгардовне, уточнив, что «в соответствии с действующим законодательством на руинированном объекте «осуществляются мероприятия по оформления права собственности и исключению его из категории опасных».
Проблема в том, что еще год назад все прекрасно знали собственника.
— Собственник установлен — это физическое лицо, — сообщил буквально через два дня после трагедии Артур Парфенчиков. — Строения были выкуплены после банкротства предприятия еще в 2000-е годы. И по сути с тех пор никак не использовались.
Ну вот как это объяснить? Забыли, что уже установили собственника? Ошиблись тогда? Что?
Самое интересно, что в ответе заместителя руководителя контрольно-следственного отдела СУСК РФ по РК Г. С. Веригина указывается на то, что были приняты «меры профилактики, направленные на предупреждение происшествий с детьми». Только сделано это, видимо, было в каком-то ином месте.
Бабушка подростка Людмила Шлямина прислала фотографии того места, где произошла трагедия. Ничего не изменилось.
— Доступ в «заброшки» бывшего совхоза «Олонецкий» был не ограничен, что в результате и привело к трагедии, — писал год назад Артур Олегович.
Так он и сейчас не ограничен. Неужели ждем очередную трагедию?
Хотя нет. Как мы можем такое писать? Согласно ответу Татьяны Игнатьевой, после трагедии объект был «огражден сигнальной лентой» и «оснащен информацией об опасности объекта». Ну все, можно спать спокойно. Раз уж сигнальная лента и табличка есть, ни один подросток больше точно не пострадает.
— Там действительно болтаются эти рваные ленты, кусочки, — говорит Людмила Анатольевна. — Но место такое страшное. Это же помещения бывшего совхоза. Их много, и все они в таком страшном состоянии! Они в любой момент могут обломиться, слететь. Но с ними ничего не делают. Даже после того, как включили в этот реестр. Это же кошмар. Да и что говорить об этом объекте, который находится за городом, если у нас в городе полно заброшенных зданий, которыми пользуются бомжи, в которых забираются дети, и которыми никто не занимается. Абсолютно.
С помощью семье получилось еще интереснее.
— Безусловно, семье Андрея (погибшего подростка, — прим. авт) будет оказана помощь, — заявил после трагедии Артур Парфенчиков. Так как семья мальчика ничего от правительства не получила, Эмилия Эдгардовна, спустя почти год после этого обещания, поинтересовалась у Артура Олеговича, какая же поддержка все-таки была оказана семье погибшего.
— Поддержка семье была оказана по месту работы одного из родителей, — ответила Эмилии Эдгардовне заместитель главы Карелии Татьяна Игнатьева (о чем чиновники сами узнали от родственников только после того, как получили запрос Слабуновой — прим. авт.).
Гениально. С таким успехом можно было и помощь друзей и родственников посчитать.
Эта история — образец стандартного отношения наших чиновников к безопасности людей, их чувствам и своим обещаниям. Главное — создать видимость работы, громко заявить, обнадежить, а делать что-то как будто и необязательно.
