Утром 28 сентября 2023 года двухлетнего Артема Латурняка родители как обычно отвели в 62-й садик «Ламбушка». В 11 утра маме позвонили и сообщили, что её сын выпил в садике жидкость для посудомоечной машины. Малыша экстренно увезли в больницу. Артем выжил, но его здоровью нанесен непоправимый вред. Родители не понимают, как такое могло случиться: чтобы ребенок выпил опасную химию, она должна была лежать в легкодоступном месте.
28 СЕНТЯБРЯ
Артем в садик пошел совсем недавно, со 2 сентября. Мама Елена планировала выйти на работу 9 октября, поэтому этот месяц должен был стать адаптационным. Но 28 сентября произошла трагедия.
— В 11:30 утра мне позвонила заведующая садика и сказала, что Артем выпил мыльный раствор. Она хотела дать мне доктора, но я сказала, что сейчас подойду. Мы живем рядом с садиком. Я прибежала и увидела, как Артем лежит на руках воспитательницы, вялый, с опухшей губой. У него пошла уже реакция. Потом я мало что помню. Там уже была скорая помощь, и я начала собирать его в больницу. В больнице Артема постоянно рвало, — со слезами вспоминает Елена.
Елена позвонила мужу Ивану, который тут же прибыл в больницу.
— Ребенок был у жены в полуживом состоянии. Язык на плече, губа до подбородка висит, слюни бегут. Из больницы я побежал в садик. Заведующая была вся в слезах, но как только я сказал ей «Успокойтесь», слезы у нее пропали как у маленького ребенка. От нее я ничего толкового не услышал, кроме предложения «ее ударить», — говорит Иван.
Со слов родителя, в этот момент на месте не было воспитателя, только нянечка, которая должна была следить за 7 маленькими детьми. Судя по всему, Артем каким-то образом достал жидкость для посудомоечной машины, которая находилась рядом с мойкой, и выпил ее. Камер в помещении нет, поэтому понять, как это произошло, можно только из показаний свидетелей. Но няня в тот момент была занята с другими детьми. Сам Артем пока слишком маленький и не разговаривает.
— Одна из воспитательниц детского сада рассказала знакомой моей жены о том, что заведующая дала отмашку, чтобы было все убрано и ничего не лежало, где не нужно. У нас есть общий чат группы этого детского сада, где 21 сентября было выложено видео. На нем видно, что химия находится в свободном доступе у детей. Однако когда приехала следственная группа, там уже ничего не было, — утверждает Иван.
29 сентября Иван отвел старшего ребенка в садик и пошел по инстанциям: участковый, прокуратура, Следственный комитет. Отмечает, что в Следственном комитете начали работать оперативно и что он им за это благодарен.
— Из Следственного комитета сотрудник сразу же проехал к нам домой, зафиксировал, где что лежит и проверил, была ли возможность у ребенка что-то дома взять. В саду начала работать следственная группа. Но там уже, естественно, было все убрано. Я не понимаю, почему заведующая сразу же не вызвала полицию, — рассказывает Иван.
ХИМИЧЕСКИЙ ОЖОГ
Сперва была надежда, что Артем не проглотил жидкость, а только попробовал на вкус, но первая же ФГДС показала множественные химические ожоги. Месяц Артем с мамой находился в Детской республиканской больнице
— Он не ел и не спал нормально весь этот месяц. Потом начал есть жидкую пищу. Каждую неделю под общим наркозом делали ФГДС, чтобы посмотреть как помогает лечение. В конце сентября врачи поняли, что началась непроходимость пищевода, — рассказывает Елена.
Из Детской республиканской больницы Артема перевели на процедуры в ГДКБ им. Филатова в Москве, так как в Карелии такие процедуры бужирования не делают.
Диагноз в медицинском заключении: химический ожог полости рта, ротоглотки 2−3 степени, тотальный ожог пищевода 2−3 степени, желудка 2−3 степени средством для чистки посудомоечных машин. Рубцовый послеожоговый стеноз пищевода в нижней трети.
Теперь родители возят Артема в Москву и делают бужирование. Процедуры проходят два раза в неделю под общим наркозом, ездить нужно в течение года. На любом этапе могут пойти осложнения: пищевод ребенка может не выдержать и разорваться. Тогда Артему придется делать пластику.
Лечение Артему в Москве предоставили оперативно и бесплатно, но проблема с деньгами все равно есть: и жилье, и билеты в столице стоят больших денег. На одну поездку в среднем уходит 30−40 тысяч. Семья взяла кредит в 300 тысяч, чтобы ездить в Москву на лечение.
— В больнице в Москве находиться опасно, так как можно подцепить болячку или простуду. Болеть Артему нельзя. И вот я забираю ребенка с женой из нее и буквально остаюсь с ними на улице. Квартиру снять невозможно, мы нашли гостиницу, чтобы как-то переночевать, квартиры никто на короткий срок не сдает. Помощи никакой ни от кого нету, родители пенсионеры. Всем наплевать. А у нас еще ипотека, кредиты, коммуналка, еда, старший ребенок. И мы работать толком не можем. Моя семья находится в адовой ситуации, критической финансово, — говорит Иван.
УГОЛОВНОЕ ДЕЛО
Основные претензии у семьи Латурняк сейчас к заведующей. Семья считает, что она спрятала следы преступления и не вызвала сразу же полицию, как должна была. По словам Ивана Латурняка, в дальнейшем она тоже вела себя не вполне некорректно: звонила его супруге, когда её просили этого не делать, предлагала лекарства и детское питание (ребенок уже находился в больнице и не мог есть), зачем-то уговорила работников сада скинуться на помощь семье. Иван от этой финансовой помощи отказался, так как уверен, что другие работники сада не виноваты.
Отец Артема считает, что если бы женщина искренне раскаивалась, то могла перевести деньги только от себя, номер телефона она знает. Кроме того, Иван полагает, что фамилия заведующей должна оказаться в уголовном деле. А еще мужчину возмущает, что заведующая убедила работников подписать заявления о неразглашении информации, об этом факте ему сообщили в Следственном комитете.
— Я отвел своего ребенка не к нянечке, а в детский сад. Его руководитель должна понести ответственность за халатность, которая там произошла. Но почему-то виноватой сделали только нянечку. Я писал во все инстанции: и по правам человека, и по правам ребенка, и Бастрыкину. Все молчат. Они доведут меня до того, что я сам буду искать справедливости. У моего ребенка отняли здоровье, а я ничего не могу сделать. Я не могу спать и есть, постоянно думаю об этом. Все наплевали на нас, все молчат, — в отчаянии говорит Иван.
Елена подчеркивает, что общаться с заведующей напрямую не хочет.
— Мне не нужны ее слезы. Я сама нахожусь в тяжелом психологическом состоянии. Представьте, каково это — смотреть на своего ребенка, который отходит от общего наркоза. Это не один день, не месяц, это целый год процедур под наркозом.
С заведующей садика Светланой Ивановой поговорить не удалось: она не подошла к городскому рабочему номеру, не взяла и личный мобильный. Родители Артема отметили, что после звонков нашего корреспондента она вновь стала писать им сообщения в мессенджеры, хотя до этого долго хранила молчание.
В Следственном комитете нам сообщили, что в отношении няни возбуждено уголовное дело по статье 118, часть 1: «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности». Максимальная санкция по этой статье — арест до шести месяцев, либо ограничение свободы на срок до трех лет. В Следкоме сообщили, что все экспертизы назначены и, после того как Артем поправится, эксперт также будет изучать медицинские документы. Иван Латурняк сообщил, что нянечку из садика сразу же уволили. Против других работников детского сада уголовное дело возбуждено не было.
