Жительница маленькой деревни Порожек в Прионежском районе Светлана Рубцова рассказывает, что ее 42-летний муж Евгений был уверен, что его не мобилизуют. Собственно, в военкомат он отправился с мыслью, что ему проведут медкомиссию и отпустят домой. Но не тут-то было.
— 22 сентября ему позвонили из военкомата и просили зайти забрать повестку, либо ее отправят по месту работы, — рассказывает Светлана. — Муж был уверен, что идет за повесткой, что будет проводиться комиссия (ведь это было сказано президентом по телевизору). А когда он 23 сентября пришел в военкомат, ему дали бумагу, что в семь утра 24 сентября он должен быть на Комсомольском проспекте с вещами. Надеялись, что комиссию проведут там. Но и там ничего не было.
Евгения Рубцова, по словам его жены, в тот же день отправили в воинскую часть на улице Пограничной в Петрозаводске. Там мужчине стало плохо.
— У мужа случился дебют гипертонической болезни, — продолжает она. — Он неоднократно обращался с жалобами в медроту. Ему была назначена консультация кардиолога, но самой консультации не было. 3 октября их дивизию увезли в Каменку Ленинградской области.
На новом месте Евгений продолжил жаловаться врачам на плохое самочувствие, и его отвели к медработникам. Те нашли у мобилизованного несколько серьезных проблем со здоровьем.
— Ему сделали УЗИ и назначили консультации невролога, уролога, кардиолога, гастроэнтеролога, — говорит Светлана. — Он предоставлял врачам все имеющиеся у него на руках выписки. УЗИ подтвердило у него мочекаменную болезнь. Была также консультация невролога, хирурга и терапевта, но остальных врачей ему не предоставили. Невролог ему к имеющимся диагнозам поставил астеновегетативный синдром и синдром Бабинского. По данным анализа сделали ФГДС и обнаружили эрозивный бульбит (воспаление в двенадцатиперстной кишке). Плюс у него сильный кашель уже месяц не проходит, головокружение, настроение постоянно меняется, головные боли. Он по-прежнему пьет анальгетики, сейчас вот таблетки от желудка еще начал принимать.
На логичный вопрос: раз такие серьезные диагнозы поставили уже в воинской части, то почему Евгения не отпускают домой — Светлана не знает, что ответить. Ей очевидно, что ее муж не годен для службы в армии, а тем более для отправки в зону СВО. Но дальше выписок от врачей дело не двинулось. «Просто назначают консультации и анализы», — говорит она.
У Светланы и Евгения ребенок-инвалид. В деревню Порожек с 1 ноября даже автобус перестанет ходить, а ближайший магазин в восьми километрах.
— Не будет автобуса, снег чистить некому, лопатой много не начистишь, а муж чистил, — говорит Светлана. — Пенсии у нас с сыном маленькие, я не работаю. У меня сейчас 12 тысяч рублей пенсия, а у сына 17. Страшно одним жить, вокруг живет семьи три или четыре, и то не рядом. Остальные дачники, они зимой почти не ездят. По деревне ходят бродячие собаки, от которых нас уже три года никто не может избавить.
Светлана не знает, как жить и справляться одной со всем этим, если мужа не вернут домой. У Евгения, по ее словам, и так непростая судьба — он воспитывался в детдоме.
— Он детдомовец, — рассказывает о муже женщина. — Тихий спокойный человек. Любит всем помогать, особенно бабушкам. Работящий, все время что-то делает по дому: то уходит помочь соседям, всем, кто просит. Как можно больного, неподготовленного человека отправить в зону СВО? Куда бы я ни обращалась, везде ответ, что он годен и должен идти служить.
Более того, по словам Светланы, после того как она начала жаловаться, ей позвонил военком Карелии Андрей Артемьев и якобы начал ее отчитывать.
— Артемьев позвонил мне на личный телефон и сказал, что ему стыдно за меня перед Артуром Олеговичем [Парфенчиковым], — рассказывает Светлана. — За то, что я обратилась к президенту России. Мне было сказано, что мой муж должен был до мобилизации сообщать о своих болезнях. По его словам, «обследоваться нужно было раньше», а теперь он считается годным и должен идти отдавать долг родине. Видимо, срочная служба — это был не долг?
Светлана сокрушается и не знает, как дальше выживать, ведь муж был единственным кормильцем в семье. Но у карельского военкома на это, по ее словам, нашелся ответ:
— По поводу того, что я на пенсии и со мной живет сын-инвалид, Артемьев сказал, чтобы я шла работать, что из Порожков можно выбраться (только не сказал, на чем), что ему 60 лет и он «до сих пор работает», — говорит Рубцова.
