84-летняя Валентина Александровна Смирнова умерла в ковидном госпитале 1 ноября 2021 года. Ее дочь Елена Насонова до сих пор не может смириться со смертью матери и считает, что ей не было оказано должного лечения, не было индивидуального подхода. Сейчас женщина ищет пациентов, которые могли находится с ее мамой в той же палате.
Елена заболела ковидом первая в семье, в начале октября 2021 года. Потом заболела мама и муж. Через 10 дней после начала заболевания Елену госпитализировали, спустя два дня и ее маму.
— Мы сначала вместе лежали в противотуберкулезном госпитале, с 18 по 26 октября я была с ней в одной палате. Еда в госпитале не подходила пожилым людям, мама и так была очень худенькой (38 кг), а тут еще больше похудела, так как привезти что-то из дома было невозможно, на тот момент все болели. Потом я добилась через министра здравоохранения Охлопкова, чтобы ее перевели в ковидный госпиталь (ветеранов войн), потому что ее состояние начало ухудшаться. Я думала, ей окажут там более квалифицированную помощь, но нет. С 26 по 1 ноября моя мама находилась одна в этом госпитале, где и скончалась, — рассказывает Елена.
Елена рассказывает, что, несмотря на почтенный возраст, мама у нее была достаточно крепкая, сильная духом и очень хотела жить. Лечили в больницах, по словам Елены, в основном дексаметазоном и арбидолом, а также кололи кроворазжижающие препараты. Анализы, как ей помнится, для контроля показателей брались не в полном объеме. А еще женщина упоминает эпизод, как ее маме врач сбил давление до критически низких отметок.
— В один из дней маме ввели неправильно лекарство: вместо внутримышечного укола сделали подкожно. У мамы осталась на бедре огромная гематома, похожая на медузу (НКО или СМИ, выполняющая функции иностранного агента). Из-за этого у мамы обострился артроз. И в карте многие важные показания не записаны, нет указаний сильного повышения давления (что возможно после дексаметазона). Не указано и снижение сатурации после второго КТ, когда маму оставили на 2,5 часа без кислородной поддержки, хотя на тот момент это уже было необходимо, — рассказывает Елена.
Елена созванивалась с матерью, когда та была в госпитале. Женщина считает, что медицинский персонал допустил ряд критических ошибок в лечении.
— Как лечили в госпитале ветеранов, точно не знаю, поэтому и хочу найти свидетелей, которые могут пояснить, что же там происходило на самом деле. Она мне рассказывала, что к ней особо не подходили, просила забрать домой.
Елена пыталась добиться разрешения лично ухаживать за мамой, но этого ей не разрешили.
— С лечащим врачом связаться было непросто, на посту же персонал называл очень неплохие показатели сатурации, за пару дней до смерти мамы вообще сказали, что сатурация 100. В маминой карточке было указано, что ей трамадол противопоказан (фотография карточки есть в распоряжении редакции — прим. авт.), но его кололи несколько дней, что тоже неблагоприятно сказывалось на состоянии мамы. К тому же она отлично знала, что этот препарат ей противопоказан и, конечно, сказала бы врачам, если бы ее об этом спросили. К тому же карта с поликлиники у нее была с собой, и об этом врачи знали, — рассказывает Елена.
Елена предполагает, что критическую роль сыграл морфин, который вкололи ее маме в день смерти.
— В день смерти маме вкололи морфин, который ей не был показан, к тому же препарат угнетает дыхательную функцию, оставили в обычной палате, без должного наблюдения, после этого ее состояние ухудшилось. Через пару часов она попала на ИВЛ, где и умерла через 5 часов. Я обратилась в Министерство здравоохранения Карелии, чтобы в госпиталях провели проверку качества оказания медицинской помощи. Врачам объявили выговор и только.
— Я хочу узнать, что там происходило на самом деле. От сотрудников госпиталя что-то нереально узнать. Я считаю, что к смерти мамы привело плохое лечение, без индивидуального подхода. Всё вместе наслоилось: и питание, и укол, сделанный неправильно, и трамадол, и морфий, и много другого. Из-за этих ошибок мама и умерла, не выдержала. Ее просто добили этим лечением, снизив иммунитет, повысив сахар, в должной мере не отслеживая показания крови и т. д. А мне не дали быть с ней, помогать и не дали возможности вовремя забрать домой.
Приводим ответ Минздрава по проверкам в двух больницах, где получала лечение Валентина Александровна.
«По результатам проверки в ГБУЗ «РПТД» выявлены нарушения при оказании помощи вам и вашей маме, а именно: объем и кратность лабораторных исследований неполный, были выявлены недостатки при назначении лечения вашей маме, коррекции возникающих изменений. Кроме того, установлен факт нарушения при ведении первичной документации, а именно внесения записи медицинским работником, который не осуществил осмотра Валентины Смирновой. Руководству выдано предписание об устранении нарушений и определения меры ответственности для медперсонала.
По результатам проверки ГБУЗ «ГВВ» Министерство сообщает следующее: на момент перевода показаний для нахождения в палате интенсивной терапии у Смирновой не было, она получала лечение в палате с кислородной поддержкой, при появлении показаний для перевода в отделение интенсивной терапии и реанимации 1 ноября 2021 года ваша мама была переведена. При анализе медицинской документации противопоказаний для введения трамадола выявлено не было, побочные аллергические реакции не развились. Пациентка осматривалась врачом-неврологом. Назначение морфина не было показано. Выявлены нарушения в части коррекции терапии с учетом результатов лабораторных методов исследования. Главному врачу выдано предписание об устранении нарушений, и определения меры ответственности для медперсонала".
Елене пришло и другое письмо от Минздрава, где сообщалось, что трем врачам, лечившим ее маму, назначено дисциплинарное взыскание в виде замечания.
Женщина тяжело переживает потерю матери. Не проходит и дня, чтобы она ее не вспоминала.
— Это бесконечная, нескончаемая боль… Она меня всегда за всё прощала и любила, какой бы я ни была…
Елена хочет разобраться, что же происходило в последние дни жизни ее матери. Валентина Александровна Смирнова лежала на 6-м этаже в терапии, в палате 603 с 26 октября по 1 ноября 2021 года. Елена просит откликнуться пациентов, их родственников и, возможно, медперсонал. Вот ссылка, по которой с ней можно связаться.
Раньше мы также рассказали историю Виктора Спиридонова, который скончался в госпитале от ковида в апреле 2021 года. Его дочка также ищет свидетелей последних дней мужчины.
